| Широко улыбаясь внешнему миру, Китай
жестоко расправляется с Тибетом,
превращенным в полицейское государство, где
сторонники Далай-ламы рискуют быть забитыми
насмерть.
«Вот, посмотрите сюда. Здесь они стреляли в
Его Святейшество». Тибетский монах
показывает на две вмятины от пуль на
поверхности накладных медных петель на
дверях бывшего летнего дворца Далай-ламы.
46 лет назад по приказу председателя Мао
китайская народная освободительная армия
захватила дворец. Под взрывы бомб и свист
пуль юный Далай-лама, переодетый тибетским
солдатом, бежал из своей резиденции, чтобы,
перейдя через Гималаи, начать жизнь
странствующего изгнанника. Мао освободил
ему путь, приказав армии «не чинить
препятствий».
«Они не знают о существовании этих следов»,
- добавил монах, указывая в направлении
скрытых телекамер, при помощи которых
сотрудники китайского комитета
государственной безопасности ведут
наблюдение.
Скрытый от телекамер тяжелой деревянной
дверью, монах извлекает из-под одеяния два
медальона. В одном из них запрещенный
портрет Далай-ламы, в другом - не менее
крамольная фотография Панчен-ламы, 16-летнего
мальчика, которого большинство тибетцев
почитают наравне с Далай-ламой. На
сегодняшний день он - самый молодой
политический заключенный в мире.
«Если вы увидите Его Святейшество, скажите
ему, что все тибетцы поддерживают его и
Панчен-ламу, - просит монах. - И расскажите
всему миру, как мы ненавидим китайских
захватчиков».
Сказав это, он ушел. На реставрацию дворца
были выделены немалые средства, однако,
следы пуль остались как молчаливые
свидетели жестокой действительности
китайского правления в Тибете. Надежды на то,
что вслед за финансовым благополучием в
стране расцветет свобода, оказались
тщетными. Диссидентов по-прежнему забивают
насмерть палками, казнят, или бросают в
тюрьмы.
Несколько лет назад во время визита в
печально известную тюрьму Драпчи члены
делегации ЕС стали свидетелями демонстрации
заключенных. На церемонии подъема флага во
дворе тюрьмы вместо того, чтобы петь
патриотические песни, группа буддистских
монахинь начала скандировать: «Свободу
Тибету!» и «Да здравствует Далай-лама!».
Полиция жестоко избила заключенных. По
словам выжившего свидетеля «это было похоже
на бойню». «Они били нас ремнями до тех пор,
пока не сломались пряжки. Потом они взяли
электрические дубинки». В результате пыток
электрошоком и сексуальных унижений четверо
монахинь скончались. По имеющимся сведениям
их задушили, затолкав им в рот буддистские
белые шарфы.
Все четверо, Чоки Вангмо и Таши Ламо, обе в
возрасте 24 лет, Деки Янгзом, 21 год, и Кедрон
Йонтен, умерли в один день, более чем через
месяц после демонстрации. Еще одна монахиня
по имеющимся сведениям повесилась.
Хотя у многих китайцев и тибетцев теперь
есть мобильные телефоны, информация об акции
протеста просочилась во внешний мир только
три месяца спустя. Служащим тюрьмы и
освобожденным узникам приказали молчать о
случившемся под угрозой сурового наказания.
Сегодня власти Китая продолжают отрицать,
что расправа имела место.
Несмотря на очевидную необходимость
такого шага, Евросоюз никак не может принять
решение о назначении специального
докладчика для расследования нарушений прав
человека в Тибете. Тибет – это место, где
правда исчезает. В связи с тем, что Китай
готовится принять Олимпийские игры, в
последнее время исчезли некоторые вопиющие
свидетельства коммунистических репрессий.
Судя по всему, Китаю понемногу удается
убедить международное сообщество в своей
респектабельности. Однако во время своей
пятидневной поездки на «Крышу мира» я нашел
убедительные доказательства того, что Китай
не ослабляет железную хватку, которой он
держит Тибет. Китай постепенно превращается
в потребительский рай, но на смену
коммунистической идеологии приходит слепой
и агрессивный китайский национализм. Мечту
Тибета о самоуправлении Китай однозначно
трактует как угрозу своей целостности.
На самом деле 2,6 миллиона коренных тибетцев
не представляют никакой угрозы для Китая с
его миллиардным населением. Но вот
территория, которую занимает Тибет, равная
по величине одной восьмой Китая, видится
официальному Пекину в качестве
стратегического буфера между Китаем и
Западом, а также как своеобразное Эльдорадо,
богатое минеральными и энергетическими
ресурсами.
Пропагандистская машина без устали
распространяет сообщения о том, что тибетцы
счастливы быть частью большой китайской
семьи. Политика столь же эффективная, сколь и
лицемерная – расспрашивая людей на улицах, я
не услышал ничего кроме похвал в адрес Китая.
Возьмем к примеру Лобсанга Чомпела,
наставника по священным текстам в
знаменитом монастыре Сера, который является
оплотом сторонников Далай-ламы. Во время
долгого интервью газете «The Independent», которое
проходило в присутствии представителей
китайской коммунистической партии, он не
смог припомнить подробности того дня, когда
30 монахов прошли через центр Лхасы,
скандируя «Свободу Тибету» и другие
подобные лозунги.
Свидетели рассказывают, что полиция
обстреляла демонстрантов, 70 монахов из
монастыря Сера были арестованы. Еще семеро
монахов, участвовавших в марше протеста,
пропали. Есть опасения, что их убили китайцы.
После этих событий китайские власти
организовали для монахов специальные курсы
«Исправление через перевоспитание».
Специально для слушателей курсов была
издана книга, озаглавленная: «Что должны
знать массы монастыря Сера о занятиях по
перевоспитанию».
В ней мы читаем: «Всем монахам монастыря
Сера: Пришло время начать патриотическое
образование посредством всеобщей
пропаганды. Цель этих занятий правильное и
полное претворение в жизнь политики партии в
вопросах религии».
Монахам приказали посещать занятия, лекции
и семинары по истории Тибета, методам борьбы
с раскольничеством, основам права и
религиозной политике. «Никто не должен
уходить с занятия раньше, или шуметь. Никто
не должен нарушать дисциплину в классе», -
гласит руководство.
Было видно, что Лобсанг чувствует себя
неуютно, отвечая на мой вопрос в присутствии
партийных чиновников. Он сказал: «Я никогда
не слышал об этих событиях, я - верный
последователь буддизма, я верю в бога, изучаю
священные тексты и занимаюсь религиозными
практиками, это все».
В настоящее время большинство туристов,
приезжающих в Тибет, составляют китайцы,
которым ничего не известно о неравной борьбе
Тибета с Китаем. Они видят лишь, что в
модернизацию страны вкладывают миллиарды
долларов инвестиций. Они читают только
официальную китайскую прессу, все
независимые вебсайты и книги о Тибете строго
запрещены цензурой. Китайские туристы были
бы сильно удивлены, узнай они, насколько
тибетцы ненавидят своих китайских хозяев.
В одном из отдаленных районов Тибета я
наблюдал, как местные деятели китайской
компартии руководят приготовлениями к
ежегодному празднику кочевников, во время
которого традиционно проводятся состязания
наездников. Коммунисты объясняли участникам
фестиваля, собравшимся под огромными
разноцветными шатрами, как плохо они жили
при Далай-ламе. Кочевники в ответ выразили
благодарность и сказали, что экономический
прогресс позволил им продать лошадей и
купить мощные мотоциклы.
Когда я отошел от основной группы, ко мне
приблизилась молодая девушка и
поздоровалась со мной на чистом английском.
«Это все маскарад для китайских туристов», -
сказала она шепотом. «Почему с нами нет
нашего лидера Далай-ламы?».
Заметив, что к нам идет один из чиновников,
она тут же замолчала. А потом ушла.
Но такая откровенность редкое исключение.
Да и на Западе движение за освобождение
Тибета, столь активное в 90-е годы, начинает
сходить на нет. Постепенно тают надежды на
установление демократии и достижение полной
автономии Тибета. Маловероятно, что Далай-лама
сможет вернуться в Тибет. Любого, кто будет
уличен в сочувствии Далай-ламе, ожидает
скорое и суровое возмездие в виде
длительного тюремного заключения или чего-нибудь
еще похуже.
Деловой мир толпится у ворот Китая в
стремлении поживиться плодами бурно
развивающейся экономики. В этой суматохе
надежды тибетского народа как-то отходят на
задний план. Китай поспешно модернизирует
Тибет во вполне предсказуемой безвкусной
манере однопартийного государства. Здесь
возводят сверкающие аэропорты, прокладывают
автомагистрали, а вскоре построят и самую
высокогорную железную дорогу в мире. Во
время нашей поездки по стране аппаратчиков
компартии просто распирает от гордости за то,
что тибетцам, с их древней верой в
реинкарнацию, с их небесными похоронами и
странными божествами, китайцы подарили
атрибуты современного государства. Китай
инвестировал миллиарды долларов в повышение
уровня жизни в Лхасе и других городах и верит,
что тибетцы благодарны ему за это.
Однако крупные капиталовложения в проекты
по развитию инфраструктуры Тибета, который
занимает территорию, сравнимую по размеру с
территорией Западной Европы, не приносят
благополучия простым тибетцам. Около 85
процентов коренного населения живут в
сельской местности или в гетто в Лхасе, где
они полностью лишены возможности
участвовать в китайском экономическом буме.
Британия, проигравшая первый этап борьбы
за экономическую экспансию в китайском
пространстве, боится осложнить отношения с
Пекином. Поскольку Британия в настоящее
время президентствует в Евросоюзе, то она
прохладно относится к назначению
специального докладчика ЕС по проблемам
Тибета. Пекин тратит миллиарды долларов на
программу «развития запада», нацеленную на
разработку огромных запасов минеральных и
энергетических ресурсов Тибетского плато, и
британские компании выстраиваются в очередь,
чтобы поучаствовать в освоении этих
несметных богатств.
Одной из причин, по которой Пекину так
трудно выглядеть респектабельным в глазах
мирового сообщества, и которая мешает
западным бизнесменам получить доступ к
китайскому рынку, является отсутствие
достоверной информации о судьбе юного
Панчен-ламы, с которым миллионы тибетцев
связывают призрачные надежды на подлинную
автономию.
Десять лет назад, вскоре после того, как
Далай-лама признал шестилетнего Чоки Ниму 11-й
реинкарнацией Панчен-ламы, сам мальчик и его
родители были взяты китайцами под арест.
Больше о них никто ничего не слышал. Вполне
возможно, что мальчика уже нет в живых, или он
томится в застенках китайского гулага. По
мнению тибетских наблюдателей также
вероятно, что коммунистическая партия
воспитывает его в духе атеизма, чтобы
сделать послушной марионеткой в руках
режима, которая в нужный момент разоблачит «лживую
сущность» тибетского буддизма.
В тех редких случаях, когда британские,
европейские и китайские высокопоставленные
лица встречаются для обсуждения вопроса о
правах человека, китайцы вежливо заверяют
западных коллег, что у Панчен-ламы все хорошо.
Такие же заверения прозвучали в интервью,
которое дал газете «The Independent» Джагре Данизен,
провозгласивший себя реинкарнацией Будды
глава местного тибетского автономного
правительства.
На вопрос о мальчике, живом воплощении
Будды, он ответил: «Я не могу дать вам никакой
информации относительно того, где он сейчас
находится. Могу только сказать, что мальчик
получает образование и вообще ведет
счастливую жизнь». Он отрицает, что
исчезновение мальчика с лица земли имело
какое бы то ни было международное значение,
или что оно может бросить тень на
предстоящие Олимпийские игры.
«Китайский народ имеет право решать, что
ему делать, а Олимпийские игры не имеют
никакого отношения к этому мальчику. Судьба
одного мальчика вряд ли может повлиять на
репутацию Китая».
В Китае горячо надеются, что в случае
смерти Далай-ламы, которому в этом году
исполнилось 70 лет, тибетцы признают своим
духовным лидером Гьялцена Норбу, избранного
китайцами на роль маленького Панчен-ламы и
живущего в настоящее время в Пекине.
Это может стать тонким местом в хорошо
продуманном плане Пекина.
К растущему разочарованию китайских
властей тибетцы холодно принимают Норбу во
время его редких визитов. В начале этого года
руководители армии, полиции и разведки
собрали религиозных лидеров и пригрозили им
наказанием, в случае если они не смогут
убедить тибетцев принять Норбу.
Несмотря на это, буддисты продолжают
открыто отвергать самозванца, либо
ограничиваются лишь формальным соблюдением
ритуалов в ответ на требования Пекина
признать в мальчике Панчен-ламу. Сам за себя
говорит тот факт, что китайцы стараются
использовать его только на церемониальных
мероприятиях, таких как недавнее вручение
традиционного тибетского белого шарфа
китайскому руководителю Ху Цзиньтау,
которое состоялось в Великом народном
дворце в Пекине. Этот акт пропаганды, однако,
бессилен убедить тибетцев, которые слишком
хорошо помнят, что именно Ху Цзиньтау, будучи
руководителем коммунистической партии
Тибета, в 1990 году ввел в стране военное
положение. Именно он начал жестокое
преследование монахов, которых теперь
китайские власти пытаются лестью и
уговорами убедить поддержать
марионеточного Панчен-ламу.
Источник:
«The Independent» Леонард Дойл Перевод: Наталья
Иноземцева
Фотографии Брента Стиртона из серии «Политзаключенные
Тибета»
|
Разделы
видео